Потрясенные европейцы смотрят на Францию как на тонущий корабль, но ведь когда-то ею восхищались, пишет Le Figaro. Государство оказалось не в состоянии обеспечить безопасность собственного населения, которое платит самые высокие налоги в ЕС. Каждый день "прекрасная Франция" дрожит от страха.
Гибель корабля под названием "Франция" тем более печальна, что когда-то им восхищалась вся Европа.
Потрясенные европейцы смотрят на нашу страну как на тонущий корабль, который совсем недавно был лайнером под названием "Прекрасная Франция". Чем же наша страна стала сегодня? Сегодня это государство, где люди платят самые высокие налоги в ЕС, но где власть больше не в состоянии обеспечить своим гражданам минимум того, что мы ожидаем от государства, а именно безопасность на улицах. Сегодня в этом государстве безнаказанно сжигают школы и нападают на дом мэра, протаранив ограждения на горящем автомобиле. Сегодня это государство накопило 3000 миллиардов евро долга за сорок лет. И откуда этот долг? Ведь не было в эти годы на нашей земле ни войны, ни гигантского цунами, ни чего-то вроде поглощения Восточной Германии Западной Германией (ФРГ). В этом государстве обслуживание долга стало превышать его военные расходы. При этом "прекрасная Франция" дрожит каждый день от страха перед наркоторговцами, а заодно перед американскими рейтинговыми агентствами: вдруг снизят рейтинг и переведут в категорию ненадежных должников. Основатель Пятой республики (Шарль де Голль – прим. ИноСМИ) должен перевернуться в своем гробу.
Три славных послевоенных десятилетия
Гибель корабля под названием "Франция" тем более печальна, что когда-то им восхищалась вся Европа. Конечно, и раньше Франция переживала "великие беды" (например, две мировые войны на своей территории за тридцать лет). Великими бедами их называл генерал де Голль. Но после 1945 года наша страна свою последнюю великую беду преодолела – и взялась за работу. И как взялась! При де Голле и Помпиду было все: и энтузиазм, и гражданская позиция, и новаторство.
Францией, которую в 1960-х и 1970-х годах возглавляли такие государственные деятели, как Шарль де Голль, Жорж Помпиду и Раймон Барр, восхищались соседние страны за эффективность государственного управления. Государственные финансы поддерживались на должном уровне, осуществлялись крупные промышленные проекты, такие как атомная энергетика, TGV (скоростные электропоезда). Да и информационной системой Minitelможно было гордиться. В лицеях можно было получить бесплатное и качественное образование, позволявшее подняться по социальной лестнице.
Обязательная военная служба сплачивала молодежь. Слово "дисциплина" имело значение.
Когда мы ездили в Германию, Голландию или Швейцарию, мы гордились тем, что мы французы. Наш уровень жизни был ненамного ниже, чем у соседей. Наша страна была единственной в Европе, которая создала собственное ядерное оружие и проводила независимую внешнюю политику. Мы были союзниками американцев, но не подчинялись им.
Разделение на левых и правых структурировало политическую жизнь, но Франция все еще представляла собой единое в своих ценностях общество: когда умер сначала де Голль, а потом его преемник Жорж Помпиду, вся страна воздавала им дань уважения, и правые, и левые. Государственную власть уважали. Институты были настолько сильны, что, когда в 1981 году избиратели отдали власть левым, смена властных команд произошла без малейшего столкновения, без малейшего бунта.
Начало беды: левацкий ультралиберальный "гуманизм"
Увы, социалисты, придя к власти в 1981, навсегда оттолкнули Францию от жесткой политики к ложному комфорту расхлябанности, как будто власть была понятием, связанным с правыми, а потому подлежащим запрету. Огромная трагедия заключалась в том, что попустительство иммиграции сочеталась со слабостью национального образования. Безо всякого стыда левые министры-либералы стали отдавать своих детей в частные школы и не замечали пагубных перемен, происходящих в рабочих пригородах, куда они давно перестали ездить.
Трагическое несоответствие обещаний Социалистической партии Франции и ее реальной политики состоит в том, что она больше усилила, чем уменьшила неравенство возможностей. Крупные буржуа всегда располагали средствами для обеспечения своей безопасности и образования своих детей. А вот от отсутствия безопасности и падения образовательного уровня в городских школах (особенно в бедных пригородах) пострадали прежде всего люди с минимальной оплатой труда, особенно семьи с детьми. В политическом плане результатом стало головокружительное падение рейтинга Французской социалистической партии (1,74% на последних президентских выборах). И этот ущерб левым уже не исправить.
Культурное левачество губит страну – и при правых, и при левых
В течение последних сорока лет упадка правые возвращались время от времени к власти, но мало что сделали, настолько велико было влияние культурного левачества СМИ. Даже президент Ширак совершил глупость, отменив обязательную военную службу, а министр внутренних дел Саркози упразднил "двойное наказание" (немедленное выдворение правонарушителей-иностранцев).
После сорока лет попустительского отношения к миграции и школе лицо Франции изменилось. Государство, словно парализованное своей тучностью, позволило создать в пригородах параллельное общество, не имеющее ничего общего с традиционными французскими ценностями. Наркотики, привезенные из Северной Африки, заполонили эти кварталы, подчиняющиеся закону дилеров.
Самое удивительное, что Франция при этом еще и дает уроки "мультиткультурализма" другим европейским странам, таким как Польша и Венгрия. Однако наши европейские соседи не хотят той гонки на выживание, которую мы им предлагаем. Они не всегда неправы.
Наш упадок не радует европейцев. Они обеспокоены такой ситуацией. Они знают, что Франция обладает огромными моральными и человеческими ресурсами. Они ждут от нее перемен. Они надеются на ее выздоровление.
Источник: ИНОСМИ
Оригинал: Le Figaro
